«...природа распорядилась так, что младенцы не выбирают себе матерей. Младенцы просто «являются» к ним, а матерям отпущено время, чтобы переориентироваться» Д.В. Винникотт
С 1997-го года в лаборатории содержания и методов обучения детей со сложной структурой дефекта ИКП РАО началась регулярная работа в семьях, имеющих детей с множественными нарушениями, базирующаяся на опыте, накопленном в антропософской лечебной педагогике.
С одной из семей мы познакомились в сентябре 1997-го года, когда стало ясно, что их 8-месячный практически слепой малыш (с сохранным светоощущением) с оперированной ретинопатией недоношенных страдает тугоухостью IV-ой степени. Идя на первую встречу с мальчиком, я хорошо помнила слова, многократно произносимые в университете по поводу того, что слепоглухой ребенок - это “растение, нуждающееся в очеловечивании”. Я знала также, что мама находится в тяжелом состоянии и собирается, не отказываясь от ребенка, определить его в Дом ребенка. Однако уже первое психологическое и неврологическое обследование младенца произвело на нас сильное впечатление. Это был гармонично сложенный ребенок, непрерывно требующий от взрослых (голосом и движениями), чтобы его поставили на ноги и с ним походили. Сразу определивший чужого при прикосновении и мгновенно напрягшись, через какое-то время, поднятый у меня над головой, он явно пытался выстроить взгляд и улыбался. Большую часть времени дома он проводил, раскачиваясь в кровати и имея в своем распоряжении несколько погремушек и огромную колючую пирамиду с разъемными кольцами. За ним ухаживала бабушка, мама пыталась избегать общения с ребенком.
Запрос о помощи шел от бабушки, которая “не знала, как с ним заниматься”.
Наша работа велась в двух направлениях: с самим мальчиком в виде еженедельных занятий (с периодическим медицинским контролем) и со взрослыми членами семьи - в виде регулярных бесед, фотографирования, видеосъемки, предложения необходимых игрушек, а также привлечения к групповой работе с родителями, имеющих детей с тяжелыми нарушениями, психотерапевтической и медицинской врачебной поддержки.
Занятия с самим мальчиком проходили преимущественно в следующих направлениях:
- развитие сферы движений;
- развитие чувства равновесия, позволяющего выстраивать и удерживать вертикаль собственного тела;
- становление устойчивых ритмов в жизни мальчика;
- формирование осязания.
Учитывая неблагоприятную для развития мальчика атмосферу в семье, больший упор мы делали на совершенствование сферы движений и чувства равновесия - в чем сам мальчик находил наибольшую радость и был более состоятелен с самого начала. Очень постепенно мы привлекали бабушку, а затем и маму к наблюдениям и прямому участию в занятиях.
В ходе работы основное внимание уделялось созданию атмосферы принятия и сотрудничества между ребенком и взрослым. По сути, мы выступали посредниками между отчаявшимися взрослыми и одаренным маленьким ребенком, создавая то жизненное пространство, в котором может активно происходить познание. Мы не ставили перед собой задачи формирования навыков, наоборот, мы стремились к тому, чтобы за любым нашим воздействием следовала пауза, позволяющая ребенку оценить ситуацию и выразить свое отношение; мы постепенно уменьшали степень своего прямого вмешательства в процесс познания. И наоборот, мы пытались ответить на любое проявление собственной активности малыша.
В связи с тем, что ребенок родился на 28-ой неделе беременности и первый самостоятельный шаг сделал в 1 год и 2 месяца, именно этот возраст станет здесь временной границей нашего рассмотрения.
За этот период наблюдалось ухудшение зрения и постепенное исчезновение “выстраивания взгляда” вследствие начала атрофических процессов в обоих глазах. Одновременно с этим, все чаще стало наблюдаться слуховое сосредоточение, например, на голос близких.
Необыкновенно интересным оказалось развитие сферы движений. “Подхватив” собственное желание мальчика активно перемещаться в пространстве и ту радость, которую он испытывал при необходимости удерживать равновесие, мы, “спустив его на пол” в течение всего периода бодрствования, стали постепенно обогащать его пространство различными по качеству предметами, которые при этом могли стать препятствием и для передвижения, и для сохранения равновесия. При этом мы становились свидетелями формирования у мальчика подлинного исследовательского интереса. Мы видели, как вслед за необыкновенной сосредоточенностью, формирующей облик ребенка, активно воспринимающего тончайшие изменения в окружении и в самом себе, возникли подражания движению взрослого, которые переносились в другие ситуации; инициации со стороны самого ребенка определенного движения взрослого, а также собственные свободные движения мальчика, познающего самые различные свойства предметов и самого себя. Перемещение по квартире стало самостоятельным, при этом сначала мальчиком осваивалось пространство, расположенное позади него и только постепенно, придумывая все новые упражнения для самого себя , он постепенно овладевал пространством перед собой (сначала на коленях, затем отодвинувшись от опоры и только потом сделав первый самостоятельный шаг вперед). То же явление наблюдалось и в сфере развития тонкой моторики - “пальчиковые игры”, совершаемые сначала руками взрослого, не просто подхватывались мальчиком, но самостоятельно усложнялись; к концу первого года жизни дифференцированные движения пальцев позволяли мальчику брать мелкие предметы и совершать специфические для предметов манипуляции, абсолютно точно находить предмет и совершать различные манипуляции двумя руками одновременно.
Именно совершенствование движений привело к появлению настоящего осязания (как способа познания новых качеств предметов и людей, ориентировки в пространстве), а также к многообразным формам взаимодействия со взрослыми и голосовых реакций, резко возрастающих при активных манипуляциях с предметами.
Собственная активность мальчика существенным образом изменила семейную ситуацию. К концу периода младенчества из всех взрослых, его окружающих, он выбрал избегающую его маму как объект проявления подлинной нежности и тем самым “навязал” ей подлинно материнское поведение по отношению к самому себе.
Длительное наблюдение за ребенком в изменяющихся условиях семьи, помощь в создании адекватной для возраста ситуации развития позволяет наблюдать постепенное становление творческой активности самого малыша, делающего первые самостоятельные шаги навстречу миру и самому себе. Обсуждение со взрослыми тончайших нюансов в изменении поведения ребенка, совместный поиск общего языка с ребенком, лишенного возможности видеть и слышать, помогает взрослым, пройдя через боль и растерянность, начать получать радость от общения с малышом и по- новому раскрыться самим.
