Интенсификация в последние годы инклюзивных процессов в отечественной высшей школе актуализирует представление о том, что вуз общего назначения в случае поступления в него и обучения в нем лиц с инвалидностью должен расширять свои социальные функции, решая не только профессионально-образовательные, но одновременно и реабилитационные задачи, и, тем самым, представляя собой, с точки зрения целевых установок деятельности, двойственную – реабилитационно-образовательную – систему; при этом реализация реабилитационно-образовательной функции вуза обусловливается созданием в нем инклюзивного реабилитационно-образовательного пространства, субъективное «измерение» которого отражает, в частности, степень интегрированности студенческого сообщества по линии «студенты-инвалиды – студенты без инвалидности» 1.
В данном контексте закономерен исследовательский интерес к проблематике отношения студенческой молодежи к лицам с инвалидностью 2, социально-психологического благополучия студентов, обучающихся в инклюзивном формате 3 и др.
Между тем, одной из отправных точек и важных предпосылок интеграции студенческого коллектива инклюзивного вуза выступает наличие сходства в мотивах, потребностях и предпочтениях, связанных с получением высшего образования, между старшими школьниками с инвалидностью и старшими школьниками без инвалидности как потенциальными субъектами инклюзивного обучения в вузе. Речь идет о том, что если еще на подступах к высшей школе у будущих студентов, имеющих инвалидность и не имеющих ее, обнаруживается общность на мотивационно-потребностном уровне, то она служит основой их последующей эффективной интеграции уже в условиях совместного вузовского обучения; напротив, своего рода дивергенция в мотивационно-потребностной сфере, если она существует «на входе» в вуз, осложняет интеграционный процесс в соответствующем его аспекте на этапе собственно обучения в вузе.
В свете этого очевидную актуальность и для совершенствования инклюзивной вузовской практики, и для повышения эффективности профориентационной работы со школьниками с инвалидностью приобретают экспериментальные данные, характеризующие – применительно к получению высшего образования – систему мотивов, потребностей и предпочтений старшеклассников с нарушениями в развитии, с одной стороны, и старшеклассников без инвалидизирующих нарушений психофизических функций – с другой.
Получению таких данных и способствовало специальное анкетное обследование, респондентами в котором на добровольных началах выступили 338 учащихся старших классов школ Санкт-Петербурга и Ленинградской области и задачами которого выступили:
- изучение мотивации выбора профессии старшеклассниками и определение источников получения ими соответствующей информации;
- установление нуждаемости старшеклассников в помощи специалистов по профориентации при выборе профессии;
- выявление форм обучения, удобных с точки зрения старшеклассников для получения высшего образования;
- изучение представлений старшеклассников о необходимости адаптации программ обучения в вузе с учетом потребностей лиц с инвалидностью.
Обследование проводилось в два этапа.
На первом этапе, в 2018 г., анкетированием были охвачены 185 старшеклассников с инвалидностью по зрению, слуху и вследствие нарушения опорно-двигательного аппарата, обучающихся в 9 – 12 классах (см. рис. 1 и рис. 2) 9 школ Санкт-Петербурга и Ленинградской области, реализующих адаптированные образовательные программы:
- школы № 616 Адмиралтейского района Санкт-Петербурга «Центр абилитации с индивидуальными формами обучения «Динамика» (для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата);
- школы-интерната № 1 имени К.К. Грота Красногвардейского района Санкт-Петербурга (для незрячих и слабовидящих детей);
- школы-интерната № 2 Кировского района Санкт-Петербурга (для слабовидящих детей);
- школы-интерната № 31 Невского района Санкт-Петербурга (для глухих детей);
- школы-интерната № 1 Выборгского района Санкт-Петербурга (для глухих детей);
- школы-интерната № 20 Петроградского района Санкт-Петербурга (для слабослышащих детей);
- школы-интерната № 33 Выборгского района Санкт-Петербурга (для слабослышащих детей);
- школы-интерната «Красные Зори» Ломоносовского района Ленинградской области (для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата);
- Мгинской школы-интерната для детей с нарушениями зрения (Кировский район Ленинградской области).
Рисунок 1. Распределение респондентов с инвалидностью по нозологическим группам
Рисунок 2. Распределение респондентов с инвалидностью по годам обучения (классам)
Экспериментальные материалы, полученные на этом этапе, позволили выявить и обобщенные характеристики мотивационно-потребностной сферы старших школьников с инвалидностью как потенциальных студентов вузов, и ее дифференцированные характеристики, связанные с нозологической принадлежностью респондентов и годом их обучения в школе (класса) 4.
На втором этапе обследования – для реализации его сравнительного плана – было проведено анкетирование 153 учащихся 9 – 11 классов (см. рис. 3) шесть общеобразовательных школ Санкт-Петербурга и Ленинградской области:
- средней школы № 255 Адмиралтейского района Санкт-Петербурга;
- гимназии № 441 Фрунзенского района Санкт-Петербурга;
- средней общеобразовательной школы № 684 «Берегиня» Московского района Санкт-Петербурга;
- частного общеобразовательного учреждения «Восточная гимназия» (Санкт-Петербург);
- Кипенской средней общеобразовательной школы Ломоносовского района Ленинградской области;
- Русско-Высоцкой общеобразовательной школы Ломоносовского района Ленинградской области.
Рисунок 3. Распределение респондентов, не имеющих инвалидности, по годам обучения (классам)
Количественная обработка материалов анкетирования осуществлялась двояким образом: если вопрос анкеты предполагал выбор респондентом только одного из предложенных вариантов ответа, то в этом случае использовались процентные показатели; если же респондент мог выбрать два и более вариантов ответа, то применялся рейтинговый показатель.
В итоге сформировался массив оригинальных эмпирических данных, отражающих значимые для формирования инклюзивного реабилитационно-образовательного пространства вуза особенности мотивационно-потребностной сферы старшеклассников с инвалидностью и без инвалидности как потенциальных субъектов совместного вузовского обучения.
Что касается мотивации выбора профессии, то картина, сложившаяся в масштабах всей выборки по результатам ответов респондентов на вопрос о том, какие аргументы учитываются ими при выборе профессии в первую очередь, фиксирует существование серьезных различий между старшеклассниками с инвалидностью и старшеклассниками без инвалидности.
Так, для первых (см. рис. 4) наиболее весомым аргументом – рейтинг 57,8 – является соответствие профессии их увлечениям, хобби, что указывает на преимущественно сущностную, содержательную мотивацию профессионального выбора.
Рисунок 4. Мотивация профессионального выбора школьников с инвалидностью
Прагматика же со всей очевидностью отодвигается на второй план – мотив, связанный с приносимым профессией доходом, имеет рейтинг 41,6, мотив популярности и престижа профессии – 29,7, мотив, лежащий в плоскости карьерных перспектив – 23,8, мотив простоты получения профессии – 19,5.
Наконец, семейные традиции как мотив профессионального выбора и иные мотивы, в частности – интерес и физические возможности, и вовсе являются аутсайдерами с рейтингом 4,3 и 5,4 соответственно.
У старшеклассников же без инвалидности мотивация выбора профессии оказывается иной (см. рис. 5).
Рисунок 5. Мотивация профессионального выбора старшеклассников без инвалидности
Мало того, что здесь не выделяется четко выраженный доминирующий мотив – в данном случае существенно меняется вся иерархия мотивов, и единственной обнаруживающейся «точкой совпадения» со структурой мотивации профессионального выбора, имеющей место у старшеклассников с инвалидностью, является крайняя слабость мотива следования семейным традициям при выборе профессии – рейтинг 4,6.
В целом же речь идет прежде всего об известном преобладании материального над духовным в мотивации выбора будущей профессии старшеклассниками без инвалидности: ведущим мотивирующим фактором – рейтинг 30,8 – для них выступает фактор дохода, который может принести работа по определенной профессии, тогда как соответствию профессии увлечениям и хобби придается меньшее значение – рейтинг 28,5.
В свою очередь, наличие перспектив карьерного роста – рейтинг 16,4, популярность и престижность профессии – рейтинг 10,5, а также легкость ее получения – рейтинг 6,9 – детерминируют профессиональный выбор старшеклассников, не имеющих инвалидности, в еще меньшей степени.
Тем самым, старшеклассники с инвалидностью и старшеклассники без инвалидности как потенциальные студенты вступают на ступень вузовского образования с существенно различающейся мотивацией профессионального выбора.
В то же время, и в одном, и в другом случае эта мотивация не является действенной, о чем свидетельствует недостаточная определенность выбора будущей профессии старшеклассниками, обнаружившаяся в ходе анкетирования.
Отвечая на вопрос анкеты о том, определились ли они уже со своей будущей профессией, только 27,6 % опрошенных школьников с инвалидностью заявили о своей твердой уверенности в том, какую профессию будут получать. Однако 36,2 % таких респондентов отметили, что хотя и определились с выбором профессии, но все же имеют некоторые сомнения по этому поводу, а еще 16,8 % – что видят свои профессиональные перспективы лишь в общих чертах. Наконец, 19,4 % участников анкетирования из числа старшеклассников с инвалидностью, по их словам, и вовсе не определились с будущей профессией (см. рис. 6).
Рисунок 6. Определенность профессионального выбора школьников с инвалидностью
В свою очередь, и среди респондентов, не имеющих инвалидности, лишь 25,5 % твердо уверены в том, какую профессию будут получать. Между тем, 40,5 % участвовавших в анкетировании старшеклассников с сохранными психофизическими функциями, пусть и определились с выбором профессии, тем не менее, еще испытывают известные сомнения в данном вопросе. Кроме того, 20,9 % респондентов данной категории, по их признанию, лишь в общих чертах представляют свои профессиональные перспективы, а 13,1 % – с будущей профессией пока не определились вовсе (см. рис. 7).
Рисунок 7. Определенность профессионального выбора школьников, не имеющих инвалидности
Таким образом, «на входе» в вуз старшеклассники с инвалидностью и без инвалидности характеризуются разной направленностью мотивов выбора профессии в сочетании с его недостаточной определенностью, что со всей очевидностью представляет собой негативное обстоятельство с точки зрения последующей интеграции студенческого коллектива уже в условиях реального совместного обучения, а значит – и становления в вузе инклюзивного реабилитационно-образовательного пространства.
Аналогичная ситуация обнаруживается и в аспекте информационного обеспечения выбора профессии старшеклассниками, имеющими инвалидность и не имеющими ее, о чем свидетельствует совокупность полученных от них ответов на вопрос о том, на какие источники информации они ориентируются при выборе профессии.
Прежде всего (см. рис. 8), четко фиксируется тот факт, что для старших школьников из числа инвалидов приоритетную роль играет мнение родителей, которое, по результатам опроса, является главным фактором, влияющим на профессиональный выбор (рейтинг 53,5). Таким образом, хотя старшеклассники с инвалидностью, обучаясь в учреждении интернатного типа, казалось бы, не находятся в каждодневном очном контакте с родителями, именно родители наиболее референтны для них как носители информации, значимой для выбора будущей профессии.
Советы же друзей, пусть они и выступают для старшеклассников-инвалидов вторым по важности источником информации при выборе профессии, играют здесь гораздо более скромную роль (рейтинг 25,9).
В еще меньшей степени опрошенные школьники с инвалидностью в своем профессиональном выборе опираются на информацию из электронных источников, в частности социальные сети и сайты учебных заведений (рейтинг 24,8), и на мнение учителей (рейтинг 21,1).
Наконец, на периферии информационного влияния на выбор профессии оказываются результаты тестирования по профессиональной ориентации (рейтинг 17,3), телевидение (рейтинг 13,5), информация в справочниках и на справочных сайтах (рейтинг 12,4) и сведения от работодателей (рейтинг 10,8), а в некоторых случаях (рейтинг 9,2) этот выбор делается и вовсе другим образом – преимущественно на самостоятельной основе.
Рисунок 8. Источники информации, используемые при выборе профессии школьниками с инвалидностью
Применительно же к школьникам, не имеющим инвалидности, информационное поле выбора профессии сегментировано иначе, причем в данном случае вновь отсутствуют какие-либо выраженные приоритеты среди соответствующих источников (см. рис. 9).
Рисунок 9. Источники информации, используемые при выборе профессии школьниками, не имеющими инвалидности
Более того, обнаруживается, что мнение родителей (рейтинг 17,2) здесь оказывается для старшеклассников без инвалидности менее весомым, чем информация на сайтах учебных заведений (рейтинг 17,5). Однако в целом «электронная» составляющая информационного обеспечения профессионального выбора, будь то социальные сети, блоги, паблики (рейтинг 13,0) или информация в справочниках и на справочных сайтах (рейтинг 11,1), здесь отнюдь не является главенствующей, лишь незначительно превосходя по своему потенциальному влиянию на выбор профессии старшеклассниками без инвалидности такие информационные источники и ориентиры, как результаты тестирования по профориентации (рейтинг 10,9), советы друзей (рейтинг 10,0) и сведения от работодателей (рейтинг 8,7). Роль же телевидения и иных источников (рейтинги 2,3 и 4,5 соответственно), а также, что весьма парадоксально, учителей (рейтинг 4,8) оказывается крайне редуцированной применительно к информационному обеспечению выбора профессии старшеклассниками с сохранными психофизическими функциями.
В итоге и с точки зрения предпочтений в плане информационного обеспечения выбора профессии старшие школьники с инвалидностью и старшие школьники без инвалидности как будущие студенты по-разному расставляют приоритеты; следовательно, и в данном аспекте исходные условия их интеграции уже в процессе собственно вузовского обучения, а значит – и становления инклюзивного реабилитационно-образовательного пространства вуза не являются благоприятными.
Напротив, в вопросе о наличии или отсутствии потребности в помощи специалиста по профориентации при выборе профессии старшеклассники, имеющие и не имеющие инвалидность, занимают в целом близкие позиции, однако это единство обнаруживается фактически в плоскости отрицания.
Так, что касается респондентов из числа инвалидов (см. рис. 10), то только 36,8 % из них признают, что им необходима помощь специалиста по профориентации при выборе профессии, тогда как 24,3 % не знают, нужна ли им подобная помощь, а еще 21,1 %, по их твердому мнению, в ней в принципе не нуждаются; кроме того, 17,8 % респондентов, по их информации, потребности в помощи профориентолога в данный момент не испытывают, поскольку уже консультировались ранее.
Рисунок 10. Нуждаемость школьников с инвалидностью в помощи специалиста по профориентации при выборе профессии
В свою очередь (см. рис. 11), старшеклассники без инвалидности, по результатам опроса, занимают еще более решительную позицию: 41,2 % респондентов, по их оценке, помощь специалиста-профориентолога не требуется вовсе, еще для 17,0 % она не актуальна, ибо необходимые консультации они получили ранее, а 22,2 % не знают, нужна им помощь такого рода или нет; и только 19,6 % участников анкетирования – старшеклассников с сохранными психофизическими функциями констатируют свою нуждаемость в специальной профориентационной помощи.
Таким образом, хотя в данном случае старшеклассники с инвалидностью и старшеклассники без инвалидности в преддверии обучения в вузе и демонстрируют некий общий тренд в своем отношении к помощи специалиста-профориентолога, эта общность носит деструктивный характер и если и может служить основой для последующей интеграции студенческого коллектива в условиях инклюзивного обучения, то интеграции, основанной на негативных ценностях, связанных с девальвацией ролевой позиции профориентолога.
Рисунок 11. Нуждаемость школьников, не имеющих инвалидности, в помощи специалиста по профориентации при выборе профессии
Особое значение в данном контексте приобретает взгляд старшеклассников с инвалидностью и без инвалидности собственно на инклюзию в вузе в аспекте ее оптимальности как формата получения высшего образования.
Между тем, как свидетельствуют ответы респондентов, касающиеся предпочтительных форм вузовского обучения, если старшеклассники с инвалидизирующими нарушениями сенсорной и двигательной сферы являются скорее сторонниками инклюзии в высшей школе, то старшеклассники с сохранными психофизическими функциями, наоборот, по сути дела предстают как ее активные противники.
Так (см. рис. 12), соответственно 42,2 % и 8,6 % респондентов из числа старшеклассников-инвалидов высказались в пользу очного и в пользу очно-заочного обучения в группе со студентами без ограничений по здоровью. И лишь 23,8 % респондентов склоняются к очному, а еще 7,6 % – к очно-заочному обучению в группе именно со студентами с ОВЗ и инвалидностью; при этом 14,1 % респондентов в качестве наиболее удобной полагают «удаленную» форму обучения (заочное или дистанционное обучение).
Рисунок 12. Формы получения высшего образования, предпочитаемые школьниками с инвалидностью
Старшеклассники же, не имеющие инвалидности, фактически занимают антагонистическую позицию по отношению к инклюзии в высшей школе (см. рис. 13): 72,5 % респондентов данной категории высказались в пользу очного, а еще 20,3 % – в пользу очно-заочного обучения в студенческих группах, где бы не было лиц с инвалидностью и ОВЗ. Предпочтение же совместному вузовскому обучению с инвалидами отдали лишь 0,7 % и 1,3 % опрошенных старшеклассников без инвалидности применительно к очной и очно-заочной формам соответственно. В свете этого и с учетом наличия 3,9 % респондентов, выступающих за «неконтактные» форматы получения высшего образования, в частности, за дистанционное обучение, складывается отчетливая картина фронтального неприятия инклюзии старшеклассниками без инвалидности как потенциальными судентами вузов.
Рисунок 13. Формы получения высшего образования, предпочитаемые школьниками без инвалидности
Тем самым, на пороге вузовского обучения старшеклассники с инвалидностью и без инвалидности демонстрируют едва ли не полярные взгляды на инклюзивное высшее образование, по-разному оценивая его оптимальность и удобство для себя. Значит, перспективы их интеграции уже в условиях реального совместного обучения в вузе, а следовательно – и становления инклюзивного реабилитационно-образовательного пространства вуза существенно осложняются.
Эту оценку в принципиальном плане не меняет даже тот установленный по результатам анкетирования факт, что старшие школьники, имеющие инвалидность и не имеющие ее, обнаруживают сходство позиций по вопросу о необходимости изменения и адаптации программы обучения в вузе для лиц с инвалидностью.
Так (см. рис. 14), 77,3 % респондентов из числа инвалидов полагают необходимой адаптацию программы вузовского обучения для лиц с инвалидностью и ОВЗ. В свою очередь, 22,7 % придерживаются того мнения, что в вузе программы обучения должны быть одинаковыми для всех.
Опрошенные же старшеклассники с сохранными психофизическими функциями даже в еще больших масштабах высказываются за обязательную адаптацию вузовских образовательных программ для лиц с инвалидностью (см. рис. 15): 90,2 % из них исходят из того, что эти программы должны быть адаптированы с учетом потребностей инвалидов, и лишь 9,8 % придерживаются противоположной точки зрения.
Рисунок 14. Необходимость изменения и адаптации программы обучения в вузе для лиц с ОВЗ с точки зрения старшеклассников с инвалидностью
Рисунок 15. Необходимость изменения и адаптации программы обучения в вузе для лиц с ОВЗ с точки зрения старшеклассников без инвалидности
Однако фиксируемая в данном случае общность позиций старшеклассников, имеющих и не имеющих инвалидности, может носить скорее внешний, нежели сущностный характер.
Проблема здесь коренится в том, что адаптация для студентов-инвалидов вузовских образовательных программ выступает для большинства старшеклассников с инвалидностью как своего рода императив лишь постольку, поскольку они, обучаясь в специальных (коррекционных) школах, осваивают именно адаптированные образовательные программы, и лишь такие программы и воспринимаются ими в качестве нормы, а опыта обучения по неадаптированным образовательным программам у них нет.
Для старшеклассников же с сохранными психофизическими функциями как потенциальных студентов доминирующая установка на адаптацию для инвалидов вузовских образовательных программ может являться следствием восприятия ими лиц с инвалидностью как «инаких», т. е. выступать в качестве косвенного признака неадекватного отношения к инвалидам.
Итак, результаты проведенного анкетирования дают основания для вывода о том, что в существующих реалиях профориентационной работы со старшими школьниками с инвалидностью и без инвалидности как будущими субъектами совместного вузовского обучения на мотивационно-потребностном уровне не складываются благоприятные предпосылки для формирования инклюзивного реабилитационно-образовательного пространства вуза, в связи с чем необходимым становится выстраивание профориентационной деятельности в школах (тренинги, игры, экскурсии, презентации, групповые консультации и проч.) в инклюзивном формате, т. е. с вовлечением в нее и учащихся с инвалидностью, и учащихся с сохранными психофизическими функциями.