В проблемном поле сурдопедагогики вопросы театральной деятельности рассматриваются в контексте задач социокультурной интеграции лиц с нарушением слуха [25], например, формирования базовых компонентов читательской деятельности [9,17]. Доказано, что применение общих и специфических средств образования и воспитания в организации театральной деятельности неслышащих приводит к включению сообщества глухих в общее социокультурное поле, к интеграции в духовный мир неслышащего человека общечеловеческих оснований этики и эстетики [25].
В контексте социальной инклюзии становится все более актуальной проблема изменения личностных смыслов и жизненных позиций, решаемая посредством специально организованной совместной деятельности, в условиях которой участники получают успешный опыт инклюзивного взаимодействия. Эффективной площадкой для организации такого типа взаимодействия становится «особый театр» с участием людей с особенностями развития, в частности, с нарушением слуха, а также интегрированные коллективы, в которых участвуют как люди с инвалидностью, так и люди с сохранными психофизическими функциями. Потенциал российского «особого театра», выросший сейчас до многочисленных реальных проектов, был заложен культурно-историче-ской теорией Л.С. Выготского, служащей методологическим базисом отечественной дефектологии [6,19]. Данная модель театра работает и в творческих объединениях, частично или полностью состоящих из глухих актеров [24,26].
В научно-практических исследованиях театр рассматривается как средство обогащения новыми впечатлениями и образец для подражания, мотивирующий детей с ограниченными возможностями здоровья на творческую деятельность («посмотри, как на сцене делают, и сам попробуй») [2,27].
Разумеется, поход в театр для расширения интеллектуального, эмоционального опыта и восприятие спектакля как модели для самодеятельного творчества используется не только в практике воспитания и образования обучающихся с особенностями здоровья, но и в работе со школьниками без ОВЗ. Но важно подчеркнуть, что театр способен решать и другие задачи, связанные со спецификой физических, психических и социокультурных потребностей детей с ОВЗ.
Результативность влияния искусства театра на детей и взрослых с ОВЗ убедительно подтверждена в процессе реализации проекта ТЕАТРБЕЗГРАНИЦ, который осуществляется в Санкт-Петербурге уже в течение пяти театральных сезонов.
Актуальность проекта определяется изначально положенной в его основу задачей - сделать посещение театра привычной, полезной и комфортной практикой для зрителей с ограничениями здоровья.
Первый спектакль с переводом на русский жестовый язык – «Рикки-тикки-тави» по сказке Р. Киплинга - состоялся в декабре 2018 г. в Санкт-петербургском государственном Театре Эстрады им. А. Райкина.
В рамках проекта репертуарные спектакли на регулярной основе сопровождаются и тифлокомментированием, причем релевантная практика в настоящее время развивается в театрах очень активно, материал для предстоящего анализа постепенно собирается и накапливается. А опыт работы проекта ТЕАТРБЕЗГРАНИЦ с неслышащими людьми уже привел к созданию культурно-коммуникационной методики, которая направлена на формирование равных возможностей и построение для глухих и слабослышащих зрителей доступной театральной среды.
Перевод на жестовый язык выступает в качестве основного пути к достижению этой цели, причем очевидно, что подобный перевод в данном случае призван выполнять расширенную функцию, обеспечивая доступность для неслышащих зрителей не только содержания озвучиваемого актерами текста как такового, но и художественного содержания спектакля.
В данном контексте ключевое значение приобретают результаты исследований отечественных лингвистов и сурдопедагогов [5,7,8,12], свидетельствующие о сложной организации системы жестового общения неслышащих, включающей национальную (разговорную) жестовую речь и калькирующую жестовую речь; национальная (в России – русская) жестовая речь – это система общения при помощи средств разговорного жестового языка (РЖЯ).
Соотношение калькирующего и разговорного жестового языка при переводе спектакля зависит от нескольких факторов: художественных, содержательных, личностных. Но постоянной профессиональной позицией остается воспитание у зрителей с нарушением слуха культуры речи.
Если позволяет темп сцены или речи персонажа, то используется преимущественно калькирующий перевод. Так переводятся и монологи, и диалоги, и полилоги с различимыми репликами. При ускорении темпа спектакля переводчик может включать в ткань перевода разговорные жесты или, наоборот, сокращать количество калькирующих жестов, сохраняя наиболее важные для понимания. Если реплики в полилоге перекрывают друг друга и становятся неразличимыми, то эпизод переводится с помощью разговорных жестов. Важно отметить, что языковые элементы используются еще и для лучшего понимания характеристики персонажа или жанра. Например, монолог Гамлета будет переведен калькирующей жестовой речью, а для диалога базарных торговцев в комической пьесе вполне естественно выбрать разговорный жестовый язык. Дополнительно нужно подчеркнуть, что работе переводчика, как и выступлению актера, свойственна творческая импровизация.
В рамках проекта ТЕАТРБЕЗГРАНИЦ сыграно уже более ста спектаклей с переводом на жестовый язык. На первом этапе это были преимущественно спектакли для семейного просмотра взрослыми с детьми. И сейчас дети – значительная часть аудитории, для которой в рамках проекта ТЕАТРБЕЗГРАНИЦ проводятся спектакли с переводом на жестовый язык.
В 2022 году во время работы Летней театральной школы переводчика русского жестового языка на разных театральных площадках Санкт-Петербурга прошло девять спектаклей с переводом на жестовый язык, и был проведен опрос, чтобы определить театральные предпочтения и зрительский опыт у лиц с нарушением слуха. Для опроса был разработан стандартизированный бланк анкеты. Следует подчеркнуть, что подобный опрос проводился впервые, ранее в социологических исследованиях фиксировались преимущественно количественные данные, касающиеся участия неслышащих в культурной жизни (поход в театры, кинотеатры, дома культуры и т.д.) [3].
В анкетировании приняли участие глухие подростки и молодые люди в возрасте от 10 до 15 лет и от 16 до 20 лет.
Анализ анкет показал, что 35% зрителей, имеющих нарушения слуха, посещают театр раз в месяц и чаще, 24% – раз в полгода, и только 17% респондентов на момент опроса были в театре впервые. Полученные данные свидетельствуют, что в Санкт-Петербурге среди глухих и слабослышащих уже сформировалась аудитория, интересующаяся театром, для которой поход в театр перестал быть чем-то экстраординарным.
Результаты исследования дают основания утверждать, что посещение театра для зрителей с нарушением слуха – это процесс, расширяющий их коммуникативную сферу. 38% респондентов отметили, что ходят в театр с друзьями, а 25% – что посещают театр с родственниками.
Особенно значимым для проекта ТЕАТРБЕЗГРАНИЦ является показатель, характеризующий предпочтения неслышащих при выборе формата адаптации театрального искусства: 90% респондентов заявили, что самый комфортный для них способ восприятия спектакля связан именно с сопровождением действия переводом на жестовый язык. Следовательно, именно сочетание репертуарного спектакля профессионального театра и перевода на русский жестовый язык позволяет решать непростую задачу, которая ставится перед сурдопедагогами: интегрировать глухих и слабослышащих в мир слышащих [13].
Внедрение в спектакль перевода на жестовый язык во многом зависит от архитектурно-конструкционных особенностей конкретного театра и художественного пространства спектакля, его декорационных и мизансценических особенностей. Но при подготовке любого спектакля, в любом театре соблюдается единый принцип – взгляд зрителя с нарушением слуха направляется на сцену «сквозь» переводчика.
В специализированных источниках многократно описана боязнь глухих детей и подростков привлечь внимание слышащих к своей особенности [16,18,21,22,23]. Это происходит и при посещении неслышащими театральных постановок.
Переводчик располагается максимально близко к месту театрального действия, неслышащая аудитория максимально близко к переводчику. Публичное (рядом с актерами, часто прямо на авансцене) расположение переводчика, делает свидетелями происходящего весь зал. Кроме того, перед спектаклем, помимо обычного предупреждения «выключите мобильные телефоны», звучит пояснение, что спектакль будет сопровождаться переводом на жестовый язык. И традиционное, и дополнительное звуковые сообщения обязательно переводятся на жестовый язык.
Эта заявляемая изначально открытость является, с одной стороны самой проблемной и дискуссионной точкой в организации перевода спектакля, а с другой - становится тем самым моментом, с которого начинается благотворное воздействие театра.
Театр с особой атмосферой, отточенными формулировками, подобранными интонациями (что особенно важно для слышащей аудитории) способен взять на себя посредническую функцию и ответственность, превращая потенциальное неприятие в межличностную аттракцию.
Еще до начала спектакля начинается продуктивная работа со страхами зрителей с нарушением слуха. Переводчик становится представителем аудитории глухих и слабослышащих. Человек в луче направленного света, начинающий жестикулировать еще до начала сценического действия, концентрирует на себе первоначальное внимание и слышащих, и неслышащих. Переводя на жестовый язык звуковое сообщение о том, что спектакль идет с сурдопереводом, он первым демонстрирует нормальность, естественность происходящего. Кроме того, первые минуты появления переводчика перед спектаклем – это еще и время для юных слышащих зрителей задать вопросы родителям. Уже к антракту, а чаще через 15-20 минут сценического времени, повышенное внимание к жестикулирующему переводчику и зрителям с нарушением слуха со стороны слышащих сверстников и их родителей снижается до комфортного уровня, а начальная тревожность глухих и слабослышащих гасится интересом к театральному действию. В дальнейшем при регулярных посещениях спектаклей, на которых работает переводчик жестового языка, страх уменьшается или преодолевается полностью.
Одна из важнейших задач инклюзивного проекта ТЕАТРБЕЗГРАНИЦ заключается в создании среды, облегчающей принятие друг другом разных людей, в частности, глухих и слабослышащих слышащими и наоборот. Совместный просмотр спектакля в атмосфере, объединяющей зрительный зал общим настроением, грустью и смехом, можно рассматривать как интегративный акт. Взаимодействие детей с нарушением слуха и слышащих в этом случае происходит через выражение спонтанной эмоциональной реакции на театральное действие и невербальную коммуникацию (взгляды, улыбки и пр.).
Переводчик, работающий на спектакле, не уходит из зала во время антракта или сразу же после закрытия занавеса, он продолжает взаимодействовать со зрителями. Потребность глухих зрителей высказаться, что-то спросить или обсудить сразу удовлетворяется.
К переводчику жестового языка обращаются и слышащие с просьбой показать простые жесты, которые можно использовать для установления контакта («привет», «хорошо», «нравится»). Жестовое обозначение аплодисментов быстро осваивают все слышащие зрители и с удовольствием его используют. Инициативные слышащие дети вовлекают глухих и слабослышащих ребят в доступное взаимодействие, осуществляемое самостоятельно или при посредничестве переводчика, и это – благоприятная предпосылка для расширения поля социальных контактов.
Особенности мышления детей с нарушением слуха делают театр тем уникальным собеседником, который, с одной стороны, говорит с этими зрителями на понятном языке наглядной, визуальной образности, а с другой – с помощью синтетического воздействия активно развивает их интеллектуальные и эмоциональные возможности [4]. Например, мюзикл Санкт-петербургского Театра эстрады им. А. Райкина «Мама-кот» позволяет ребенку с нарушением слуха не только еще раз увидеть знакомый конфликт «хороший-плохой», но и с помощью наглядных образов войти в сложную социальную тему отношений отца-одиночки и приемной дочери. Визуальные эффекты этого спектакля иллюстрируют для юного зрителя глубокие, многоплановые психологические состояния: «полет мечты» или «выросли крылья», которые трудно объяснить ребенку лексически.
Среди задач, решению которых способен помочь театр - развитие внимания, воображения, понимание целостности и формирование навыков интерпретации.
Завладеть вниманием, сделать так, чтобы стало интересно, и удержать возникший интерес – такую цель ставят перед собой в любом театре при постановке любого спектакля. Авторы спектаклей используют широкую палитру средств, чтобы сконцентрировать внимание десятков, сотен, а иногда тысяч зрителей в нужной точке. В арсенале создателей постановок – движение, цвет, свет, звук, даже запахи и тактильные ощущения. Таким образом, только звук не способен работать на привлечение внимания глухого зрителя. Но звук возможно акцентировано транслировать неслышащему зрителю с помощью перевода.
Среди спектаклей проекта ТЕАТРБЕЗГРАНИЦ есть постановка «Комната Герды» Санкт-петербургского театра «Особняк» (по сказке Г.-Х. Андерсена «Снежная королева»). В этом обостренно визуальном спектакле переводчик, наравне с монологами героини, передает, в частности, завывание метели и карканье ворон. Еще один ресурс, позволяющий погрузить зрителей с нарушением слуха в определенное эмоциональное состояние и расширяющий возможности донесения до них звукового спектра спектакля – вибрационные ощущения. Несмотря на ощутимые затраты, его все чаще используют при создании зрелищных проектов, в том числе, театральных. Например, в спектакле Александринского театра «Сегодня 2016 - …» состояние тревоги и опасности достигается не только гулом, но и вибрацией зрительских мест.
Внимание театров к расширению возможностей воздействия на органы чувств, причем, всех зрителей, объясняется, в первую очередь, эстетическими задачами, не связанными с развитием инклюзии. Но экспериментальное использование приемов для создания вибрации дает именно театральному искусству перспективу для качественного скачка по сравнению с другими искусствами и в возможность более полно объясниться с неслышащей аудиторией. Ведь именно вибрационное восприятие развивается у глухих детей как сверхкомпенсаторное. [4,26].
Театр – искусство, которое учит зрителя замечать, вычленять и связывать существенное. Кроме того, в самой природе драматургии заложена презентация целей персонажей (сложные сюжетные ходы разбиваются действиями, эпизодами или явлениями на более простые). Конечно, чтобы максимально использовать эти особенности театра для развития ребенка с нарушением слуха, необходимы не только повторные посещения спектакля, но и обсуждения увиденного со взрослыми и сверстниками.
Показателен следующий пример. Почти на каждом детском спектакле в рамках проекта ТЕАТРБЕЗГРАНИЦ можно встретить глухого младшего школьника Аркадия с бабушкой. Они уже по нескольку раз видели все детские спектакли, которые переводятся на жестовый язык. На выступление переводчицы эти постоянные зрители ходят с цветами, как преданные поклонники к любимым актерам. По свидетельствам бабушки, при обсуждении спектакля у внука раз за разом обнаруживается все более точное понимание причинно-следственных связей, эмпатия к героям и совершенствуются речевые средства описания персонажей, их эмоций и истории, а также в реальной жизни расширяются личностные оценки окружающих людей.
Театр способен результативно участвовать в формировании у юных глухих и слабослышащих зрителей этических представлений, предлагая эмоционально включиться в разные модели поведения героев, понять возможность разного обоснование того или иного поступка [14]. Действуя через различные знаковые системы (жестовую речь переводчика; речь, считываемую по губам; речь, частично воспринимаемую на слух; актерскую мимику; пластическое обозначение определенного состояния; пространственный рисунок мизансцен, говорящий об отношениях героев или героя и сообщества; световую партитуру; видеоконтент), театр мотивирует неслышащего зрителя на проживание вместе с героем нового эмоционально-событийного опыта. А накопление подобного опыта, в свою очередь, приводит к росту социально-эмоциональной зрелости.
Посещение театра может успешно влиять и на развитие воображения у детей, имеющих нарушения слуха. Контекст спектакля помогает детям с нарушением слуха понять образ, в котором недостает знакомых им объектов или действий. Особое значение при работе над развитием воображения у глухих детей приобретают экскурсии по закулисью, которые ТЕАТРБЕЗГРАНИЦ также организует с переводом на жестовый язык.
Во время экскурсии группа детей посещает гримерки, костюмерную и реквизиторскую. Там благодаря наглядной демонстрации дети с нарушением слуха могут представить, например, процесс «превращения» человека в мотылька из спектакля «Бармалей», причем, не с помощью банальных ярких «крылышек», прикрепляемых за спиной, а с помощью воздушного полупрозрачного плаща. Детское воображение после каждого разбора способов создания художественного образа на экскурсии и их демонстрации во время спектакля развивается, поскольку в данном случае используется не прямая ассоциация «мотылек – крылья», а более сложная – «мотылек – ткань – легкость, полет, хрупкость».
Имплицитные возможности театра для детей с нарушением слуха не исчерпаны. Можно рассматривать присущие театральному искусству речевые формы (монолог и диалог), учить ребенка с нарушением слуха построению внутреннего диалога, без навыка которого невозможно развитие самосознания. Можно подчеркнуть, что в структуре театрального спектакля заложен принципиально важный для ребенка, имеющего нарушения слуха, прием повторения. Причем нередко – ритмического повторения. Можно добавить, что театр говорит с глухим и слабослышащим ребенком именно так, как требуется от педагога – четко, с поставленным звуковым посылом и безупречной дикцией.
Таким образом, можно утверждать, что театр – это не просто приобщение к одной из социокультурных практик. Театр способен стать для глухого и слабослышащего ребенка интересным собеседником и чутким тренером. И если избрать театр способом достижения социализации, обязательно начнется движение к утверждению ценности личности, к максимальному расширению ее контактов с миром, к развитию ее уникальности и неповторимости.
