Альманах №50
21.12.2022 Дата публикации статьи: 21.12.2022
Альманах №50 · Пространство инклюзии: музей, театр, спорт, университет
Альманах №50 · Пространство инклюзии: музей, театр, спорт, университет

Формирование инклюзивного музейного пространства для незрячих: тактильные рельефные панно как инструмент презентации орнаментального декора

Векслер А.К. Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена, Санкт-Петербург
Кантор В.З. Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена, Санкт-Петербург

Современная социальная политика в области инвалидности со всей очевидностью требует в числе прочего и реализации мер, направленных на культурную инклюзию лиц с ограниченными возможностями здоровья, что, в частности, отражало бы зафиксированную в Конвенции ООН о правах инвалидов гарантию участия таких лиц «наравне с другими в культурной жизни» на основе обеспечения их доступа и к учреждениям культуры, и к собственно произведениям культуры (ст. 30).

При этом сложившееся представление о культурной инклюзии как о «включении индивида в социально-культурную среду, которое учитывает его физические и когнитивные особенности…» [18], фактически воплощает установку на преодоление имманентного аномальному развитию дефицита, связанного, по определению Л.С. Выготского, с нарушением процесса врастания в культуру [7]. Более того, очевидно, что соответствующий концептуальный подход Л.С. Выготского, имеющий фундаментальное значение для дефектологии и традиционно трактуемый в ней в опоре на понимание культуры в широком смысле [8,12,14], в полной мере сохраняет свою актуальность и в контексте понимания культуры в узком смысле, когда речь идет о сфере, локализующейся преимущественно вокруг произведений искусства [9]. И именно в данном контексте поставленный Л.С. Выготским вопрос о реализации «системы обходных путей культурного развития там, где прямые пути отрезаны вследствие дефекта» [7], переносится в конкретно-методическую плоскость, побуждая, в частности, к разработке и внедрению специальных форматов представления художественных ценностей для обеспечения их доступности при выпадении тех или иных психофизических функций.

Принципиально важное значение данный аспект приобретает для музейной практики, коль скоро она в последние годы обнаруживает все более выраженную инклюзивную ориентацию [10,15,19]: формирование подлинно инклюзивного пространства музея со всей очевидностью обусловливается не только и не столько номинальной физической безбарьерностью его здания и помещений, что хотя и необходимо, но является лишь поверхностным уровнем инклюзивности музея, сколько предоставлением инвалидам максимально широких возможностей для приобщения к художественно-эстетическому содержанию, наполняющему музейное пространство, и для такого освоения этого содержания, которое бы было сопоставимо с его освоением людьми с сохранными психофизическими функциями. Следовательно, для достижения сущностного уровня инклюзивности музеи должны разрабатывать «обходные пути», т.е. адаптированные варианты организации взаимодействия в системе «инвалид – музейная ценность», учитывающие специфические особенности познавательной и перцептивной сферы лиц с ОВЗ разных нозологических групп.

Между тем, одной из наиболее сложных в соответствующем отношении нозологических групп являются незрячие. Вопросы обеспечения доступности музеев для лиц данной категории выступают в качестве предмета специального обсуждения в научно-практической плоскости [6,17], что вполне закономерно, ибо слепота резко ограничивает возможности овладения языками целого ряда искусств, и прежде всего – изобразительного искусства и архитектуры [11]. И именно в этой художественной области, наименее доступной при зрительной депривации, инклюзивно ориентированными музеями ведется активный поиск «обходных путей» для приобщения незрячих к соответствующим культурным ценностям за счет использования сохранных анализаторов, в первую очередь осязательного, и мобилизации их компенсаторного потенциала.

Такого рода поиск результируется в двух взаимодополняющих практиках, в основе которых лежит тактильное знакомство слепых с музейным пространством и музейными объектами.

Первая предполагает тактильное знакомство с реальными элементами интерьеров и экстерьеров музея, будь то орнаментальные элементы декора стен, детали мебели или специально подготовленные для осязательного обследования фрагменты архитектурных элементов (кронштейн, капитель и пр.).

Но хотя подобное познание реального объекта и дает представление о конкретном фрагменте (элементе декора), о материале, из которого выполнен элемент, а также, возможно, и о способе его создания, оно не продвигает к постижению художественно-выразительных особенностей этого фрагмента, доступных для понимания лишь при восприятии общей пространственной «картины» в целом.

Во втором случае для ознакомления незрячего с музейным пространством для осязательного обследования предлагаются специально созданные уменьшенные копии скульптур, макеты архитектурных памятников или целых архитектурных ансамблей, рельефные копии живописных произведений, а также рельефно-графические изображения фрагментов внутреннего убранства.

Между тем, тактильное знакомство с копиями скульптурных произведений позволяет слепому составить определенное впечатление о форме, пропорциях, сомасштабности элементов скульптуры и декора, что значимо для понимания скульптуры, а если копия выполнена из специального пластика, с «отделкой» поверхности, имитирующей натуральность исходного материала, то это способствует еще большему углублению представления о художественно-выразительных особенностях скульптурного оригинала; однако подобного рода копии все равно суть муляжи, не обладающие качествами истинного произведения искусства. Более того, в принципе восприятие скульптуры с помощью осязания предельно редуцирует его художественно-эстетическую сторону, что четко фиксируется в тифлопсихологической плоскости: «Возьмем скульптуру, – отмечает А.Г. Литвак. – Хорошо известно, что зрение и осязание дают одни и те же представления о величине предметов, их форме, объемности и т.д. Иными словами, как определенную форму незрячий воспринимает скульптуру вполне адекватно восприятию зрячего, чего нельзя сказать о восприятии скульптуры как произведения искусства, когда порой решающее значение приобретают зрительные впечатления. Ведь любой скульптор рассчитывает на то, что его работа будет восприниматься визуально: ему небезразлично, в каком ракурсе она будет рассматриваться, при каком освещении, на каком фоне...» [13].

В свою очередь, тактильное знакомство с макетами архитектурных сооружений дает лишь сугубо общее представление о здании или ландшафтном комплексе, тогда как истинное и в полной мере адекватное восприятие здесь возможно только при обязательном наличии определенного стаффажного персонажа, позволяющего осознать масштабы и пропорции архитектуры.

Кроме того, – и это было констатировано в тифлопсихологии еще на первых этапах ее становления как науки, – применительно к восприятию архитектурных объектов осязание в принципе не может функционально заменить зрение: «В сочетании линий, – указывал П. Виллей, – есть много такого, что воспринимается только зрением и что совершенно недоступно осязанию, даже если бы рука слепого была величиною с собор» [5]. И пусть в ситуации с макетированием архитектурных сооружений происходит обратное, т.е., по терминологии П. Виллея, не рука увеличивается до масштабов собора, а, напротив, собор – в макете – «уменьшается» до размеров руки, суть проблемы никоим образом не меняется.

Что же касается рельефных изображений картин, то перевод живописи в рельеф пусть и позволяет слепому человеку познакомиться с сюжетом изображения, персонажами, элементами «фона», но не дает истинного представления о живописном произведении, так как главное его качество – цвет и созданная художником иллюзия световоздушной среды остаются за гранью возможностей восприятия, и даже самый подробный и адаптированный тифлокомментарий не в состоянии выразить суть живописного произведения.

Это обстоятельство было четко отмечено в тифлопсихологии – комментируя эксперимент по переводу в рельеф картины В.А. Сурикова «Утро стрелецкой казни» для изучения ее слепыми школьниками, А.Г. Литвак констатировал: «Разве это можно назвать восприятием живописи? Даже рассматривая черно-белую репродукцию картины, мы получаем приблизительное представление о ней. А тут из картины изъяты перспектива, цвет, игра света и тени, целый ряд деталей. В лучшем случае такой рельефный рисунок может служить пособием по курсу истории» [13].

Практико-ориентированные же предложения об ознакомлении слепых с живописными произведениями и их художественно-эстетической составляющей путем сочетанного использования рельефных копий картин и музыкально-поэтического сопровождения их демонстрации [1], оказываются весьма дискуссионными: художественная семиотика относит живопись, музыку и литературу к разным в плане художественного языка видам искусств [16], в связи с чем язык живописи никак не может быть «переведен» с помощью языков музыки и поэзии, имеющих совершенно иную природу.

Таким образом, реализуемые с установкой на инклюзию практики музейной работы со слепыми обнаруживают определенную уязвимость, что побуждает к продолжению поиска соответствующих «обходных путей», ведущих к формирование инклюзивного пространства музея применительно к инвалидам по зрению.

Один из таких путей может быть связан с созданием специальных тактильных рельефных панно как самостоятельных художественных произведений, для композиции которых сюжетной и формальной основой служат элементы орнаментального убранства интерьеров определенного музейного здания.

Эффективность и продуктивность подобного подхода убедительно подтверждается результатами его апробации на материале тактильных рельефных панно орнаментов Строгановского дворца – филиала Русского музея (Санкт-Петербург).

Логика соответствующего реализованного проекта1, фактически представлявшего собой масштабный художественно-педагогический эксперимент, вытекала из осознания того, что невозможность восприятия «орнаментальной картины» значительно снижает целостность восприятия незрячими всего музейного пространства и, следовательно, должен быть предложен некий специальный художественный ресурс, который позволил бы восполнить этот пробел.

В качестве такого ресурса, воплощающего «обходной путь» к приобщению слепого к орнаментальной картине музейного пространства, в данном случае – пространства Строгановского дворца, и выступает комплекс тактильных рельефных панно.

Главная идея, положенная в основу создания этих панно, заключалась в том, чтобы сформировать у незрячего адекватные представления об орнаменте, который присутствует в конкретном интерьере, о его виде, изобразительных мотивах, художественно-выразительных особенностях и композиционном построении. Речь идет об ознакомлении слепого – с опорой на его собственный чувственный опыт – с орнаментальным убранством интерьера, расположенным либо в виде лепнины или росписи на потолке или стенах, либо в виде наборного паркета – на полу. Принципиальное значение здесь приобретает определение сомасштабности орнаментального элемента и возможностей осязательного восприятия: проблема состоит в том, что тактильно исследовать и воспринять, например, какой-либо рокайльный растительный завиток на стене дворцового зала, в частности – Большого танцевального зала Строгановского дворца, чрезвычайно сложно, во-первых, по причине его нахождения в труднодоступном или вовсе недоступном месте (высоко), а во-вторых – из-за слишком большого для его целостного восприятия размера. В данном контексте потребовалась реализация нескольких взаимодополняющих решений, касающихся номенклатуры, характера исполнения и размещения панно. Во-первых, были созданы те рельефы, в которых в определенном размере и масштабе представлены наиболее выразительные и значимые орнаментальные элементы внутреннего убранства Строгановского дворца.

Во-вторых, для обеспечения возможности тактильного знакомства незрячего не с неким муляжом, а с самоценным произведением декоративно-прикладного искусства, пусть и соотнесенным в композиционном плане с реальными элементами орнаментального убранства интерьеров Строгановского дворца, рельефные панно выполнялись из материалов, традиционно используемых при изготовлении элементов орнаментального декора интерьеров: гипса, пропитанного специальным клеевым составом, и «искусственного мрамора» – профессионального композитного материала из мраморной крошки и полимерного клея.

При этом, в-третьих, для более успешного формирования у незрячих посетителей смысловой и образной связи вербальной и тактильной информации, рельефы располагались именно в тех залах Строгановского дворца, по мотивам орнаментального декора которых они и были созданы (Большой танцевальный зал, Парадная столовая, Минералогический кабинет, Арабесковая гостиная и Малый кабинет), тем более что данные пространства являются наиболее художественно-выразительными, демонстрирующими различные по стилю, мотивам, способу создания и материалам «орнаментальные картины».

В итоге созданный комплект тактильных рельефных панно «Орнаменты Строгановского дворца» состоит из шести декоративных рельефов прямоугольного формата (высота 45 см, ширина 60 см), отражающих весь спектр выделяемых в искусствоведении видов орнамента, будь то геометрический, растительный, анималистический, антропоморфный, фантастический или предметный орнамент [2], причем каждый рельеф представляет собой самостоятельную композицию по мотивам орнаментального декора одного из залов Строгановского дворца.

При этом для всех панно были разработаны и изданы рельефно-графические альбомы с пояснительными текстами об орнаментах, композиции и интерьере, в котором они находятся, а также – причем и в плоскопечатном, и в Брайлевском формате – методические рекомендации для музейных сотрудников, содержащие необходимую информацию об интерьерах Строгановского дворца, видах орнамента и содержании орнаментальных композиций [3,4].

Апробация комплекта тактильных рельефных панно «Орнаменты Строгановского дворца» осуществлялась в два этапа. Первый этап предполагал проведение своего рода тестовой потребительской экспертизы, когда в Строгановском дворце тактильные рельефные панно были представлены активу Санкт-Петербургской региональной организации Всероссийского общества слепых (СПб РО ВОС).

По итогам данного апробационного мероприятия было установлено, что наиболее выраженные затруднения незрячие испытывают при знакомстве с рельефным изображением объектов, которые не имеют прямых аналогов или прототипов ни в реальном мире, ни повседневной жизни:

- изображением грифона – мифического существа с телом льва, головой и крыльями сокола (композиция выполнена по мотивам орнаментального убранства Малого кабинета);

- изображением рокайльных элементов, т.е. растительных элементов, стилизованных в соответствии с пластическими особенностями художественного стиля барокко и его подстиля – рококо (рокайльные элементы являются дополнительными мотивами в композициях, созданных по мотивам орнаментального декора Большого танцевального зала и Парадной лестницы);

- изображением музыкальных инструментов – лиры, валторны, редко встречающихся в непрофессиональной среде (в отличие от гитары, скрипки и рояля) и обладающих сложной конфигурацией (эти изображения являются элементами композиции, созданной по мотивам орнаментального декора Минералогического кабинета).

В достаточной мере доступными для «тактильного узнавания» оказались антропоморфные и зооморфные изображения:

- изображение путти – крылатого младенца, играющего со струями воды и представляющего аллегорию водной стихии (рельефная композиция создана по мотивам орнаментального декора Большого танцевального зала);

- изображения белок, улитки и ящерицы – представителей фауны, свободно разместившиеся между цветочными изображениями (рельефная композиция создана по мотивам орнаментального декора Арабесковой гостиной).

Наиболее же доступными для узнавания на основе тактильного ознакомления стали композиции, построенные на основе принципа зеркальной симметрии, с изображением геометрических форм и растительных мотивов:

- изображение аканта – растения, традиционно включаемого в орнаментальные композиции (всех времен и стилей – от античности и до модерна), своей пластикой наиболее близкое к реальным растениям (рельефная композиция создана по мотивам орнаментального декора потолочных лепных карнизов Парадной лестницы и элементов живописного декора других парадных интерьеров дворца);

- геометризованные изображения – меандры, шестиконечные звезды, «роза ветров» (рельефная композиция создана по мотивам орнаментального декора наборного паркета и рельефных орнаментальных элементов на стенах Парадной столовой).

Следовательно, именно рельефные тактильные панно с антропоморфными и зооморфными изображениями и особенно панно с композициями, в основе которых лежит зеркальная симметрия, могут служить главным ресурсом формирования инклюзивного музейного пространства для незрячих в части создания «обходных путей» для освоения ими орнаментального убранства интерьеров.

Второй этап апробации был связан с изучением реабилитационно-образовательного потенциала комплекта тактильных рельефных панно «Орнаменты Строгановского дворца», что предполагало перенос ознакомления слепых с орнаментом уже в прикладную плоскость, с постановкой их в активную творческую позицию.

В русле этой логики на базе изостудии незрячих художников, функционирующей под эгидой СПб РО ВОС, была реализована серия мастер-классов по керамике.

Целью соответствующих занятий, отправной точкой для которых послужили тактильные рельефные панно «Орнаменты Строгановского дворца», было прикладное ознакомление незрячих с основными видами и принципами композиционного построения орнамента («эмблема», ленточная и раппортная композиции, прямая и зеркальная симметрия).

Содержание занятий включало в себя:

- работу с глиной – раскатку пласта (плакетки) и жгута, лепку рельефного изображения из жгута на подготовленной плакетке;

- работу с форматом – создание глиняной плакетки квадратной (один квадрат) и прямоугольной формы (два квадрата);

- создание изобразительных элементов – выкладывание из жгута или лепку отдельных растительных и геометрических форм (различные листики, цветы, круги, треугольники, квадраты), лепку элементов шарообразной (объемной) или круглой (плоской) формы;

- работу над построением симметричной композиции – определение геометрического центра, деление квадрата и прямоугольника на равные части (по диагонали, вертикали и горизонтали);

- создание орнаментальной композиции из слепленных элементов –«эмблемы» (одиночный изобразительный мотив, составленный из растительных или геометрических элементов) в квадратном и прямоугольном формате, раппортной (изобразительный мотив, ритмично повторяющийся в двух направлениях – по горизонтали и вертикали – или в четырех направлениях одновременно);

- декорирование орнаментальных композиций – создание различных заглубленных точек, линий, а также оттиск фактурных штампов;

- выполнение коллективной работы – соединение отдельных плакеток в единое керамическое панно, определение плакеток для центра композиции составного панно и рамы.

В мастер-классах участвовали восемь незрячих студийцев, каждым были выполнены по две глиняные плакетки с оригинальным орнаментальным декором квадратного и прямоугольного формата, слепленные плакетки были обожжены.

Завершающим этапом работы над орнаментальными композициями стала работа с глазурями: покрытие плакеток (выполняли студийцы) и их второй обжиг (выполнялся руководителем изостудии). При этом, что принципиально важно, после итогового обжига плакеток незрячие художники сумели ощутить разницу поверхностей своих рельефов на всех этапах работы: сырая глина – мягкая, пластичная, податливая к обработке; обожженная глина – жесткая, шершавая; глазурованная поверхность – гладкая и твердая; глазурь гладкая, терракота шершавая. Также студийцы с остаточным зрением смогли увидеть контрастный колорит глазурованных плакеток.

Результаты проведения мастер-классов свидетельствует об эффективности реализованного подхода, в рамках которого незрячий человек не только осваивает приемы лепки рельефа и создания декоративных элементов, но и знакомится с основными аспектами композиционного построения орнамента, что, в свою очередь, содействует развитию пространственного ориентирования на плоскости «листа», способности к определению геометрического центра композиции, делению поверхности на равные части.

Тем самым, отчетливо проявились реабилитационно-образовательные возможности созданного комплекта тактильных рельефных панно, причем это было отмечено в самом сообществе инвалидов по зрению: «Члены нашей организации, – указывается на официальном сайте СПб РО ВОС, – участвовали в апробации серии панно … "Орнаменты Строгановского дворца. Тактильные рельефы", и их руки, познакомившиеся с шестью классическими видами орнаментов, оказались готовыми к воплощению уже своих собственных замыслов и идей в глиняные паззлы, из которых в дальнейшем планируется собрать коллективное панно».

В данном контексте очевидны перспективы дальнейшего использования тактильных рельефных панно «Орнаменты Строгановского дворца». Основными возможными вариантами здесь выступают:

  1. Постоянное экспонирование рельефов в залах Строгановского дворца в соответствии с идеей их создания. Этот вариант оптимален, однако его реализация достаточно сложна, так как требует изменения и организации пространства зала, и экскурсионной составляющей в связи с необходимостью специального выставочного оборудования, в частности, стола-тумбы, на котором могли бы быть размещены имеющийся в комплекте с рельефами настольный мольберт и сопроводительные текстовые материалы – рельефно-графический альбом.
  2. Сессионное экспонирование рельефов в тактильной галерее Строгановского дворца, также учитывающее специфические эргономические аспекты, значимые для комфортного посещения музея незрячими. Данный вариант более прост в реализации, нежели предыдущий, но и он требует от музея дополнительных действий – смены экспозиции, подготовки экскурсоводов, планирование экскурсий для незрячих.
  3. Экспонирование тактильных рельефных панно в культурно-выставочных центрах Русского музея – это позволило бы организовывать с участием незрячих не только музейные занятия, но и художественно-творческие, раскрывающие особенности композиции орнамента и знакомящие с лепкой орнаментального рельефа.

Кроме того, коль скоро тактильные рельефные панно «Орнаменты Строгановского дворца» обладают свойством тиражируемости, то они могут быть экспонированы в нескольких музейных объектах России одновременно, ибо в случае с созданием орнаментальных рельефов тиражирование отнюдь не тождественно копированию и изготовлению муляжей, и, следовательно, будут расширены масштабы ознакомления незрячей аудитории с искусством орнамента через тактильное знакомство именно с «подлинником».

Что же касается дальнейшего развития собственно идеи создания тактильных рельефных панно для незрячих в контексте формирования инклюзивного пространства музея, то перспектива со всей очевидностью должна быть связана с разработкой дополнительных отдельных объектов для тактильного изучения: кроме уже выполненных геометрических и растительных элементов целесообразно выполнить модель грифона, которая бы представляла собой конструктор, демонстрирующий особые характеристики мифического существа, соединившего в своем облике черты животного (льва) и птицы (сокола).

В сочетании с заинтересованностью музейных сотрудников, специальным кадровым обеспечением, в том числе тьюторским, и материально-технической поддержкой это способствовало бы еще более глубокой интеграции проекта «Тактильные рельефные панно "Орнаменты Строгановского дворца "» в музейную среду.

  • 1. Ваньшин С.Н. Слепые и живопись // Культура и образование: научно-информационный журнал вузов культуры и искусств. 2015. №4 (19). С. 76 – 87.
  • 2. Векслер А.К. Орнамент во дворцах Русского музея // под. ред. Б.А. Столярова; М-во культуры РФ, ФГБУК Государственный Русский музей», РЦМП и ДТ, РАО, Союз музеев России. – СПб.: ГРМ, 2017. – 156 с.
  • 3. Векслер А.К. Орнаменты Строгановского дворца. Тактильные рельефные панно. Теоретические материалы и комментарии. СПб: НП-Принт, 2020. – 44 с.
  • 4. Векслер А.К. Художественное образование слепых и слабовидящих в музейной среде. Тактильные рельефные панно «Орнаменты Строгановского дворца» и их роль в обеспечении доступности искусства // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, №200, 2021, С. 55-64. doi:10.33910/1992-6464-2021-200-55-64
  • 5. Виллей П. Психология слепых. М.; Л., 1931. – 160 с.
  • 6. Вревская Н.А. Доступность музеев Москвы для слепых и слабовидящих людей // Вопросы музеологии, №2 (16), 2017, С. 44-58. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/dostupnost-muzeev-moskvy-dlya-slepyh-i-slabovidyaschih-lyudey (дата обращения: 02.08.2022).
  • 7. Выготский Л.С. Собр. соч.: В 6 т. Т. 5. М., 1983.
  • 8. Гончарова Е.Л. Культурно-историческая традиция в специальной психологии. // Альманах Института коррекционной педагогики. Альманах № 39 2019 URL: https://alldef.ru/ru/articles/almanah-39/culture-historical-tradition-in-psychology-of-special-needs (Дата обращения: 01.11.2022)
  • 9. Ионин Л.Г. Социология культуры: Учебное пособие. 2-е издание. М.: Издательская корпорация «Логос», 1998. – 280 с.
  • 10. Инклюзия в музее: Из опыта работы Красноярского краевого краеведческого музея: методическое пособие / В. В. Безруких, С. В. Дашко, А. С. Черепанов. Красноярск, 2018. – 68 с.
  • 11. Кантор В.З. Художественный потенциал инвалидов по зрению как проблема реабилитационной тифлопедагогики и тифлопсихологии (методологический аспект) // Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена. – 2009. – № 100. – С. 104-116.
  • 12. Кукушкина О.И. Развитие культурно-исторической традиции в коррекционной педагогике. // Альманах Института коррекционной педагогики. Альманах № 39 2019 URL: https://alldef.ru/ru/articles/almanah-39/the-development-of-cultural-and-historical-traditions-in-correctional-pedagogics (Дата обращения: 01.11.2022)
  • 13. Литвак А. Г. Слепота и формирование личности // Сборник по реабилитации слепых / Под ред. А. Г. Литвака. М., 1982. С. 5–11.
  • 14. Лубовский В.И. «Врастание в культуру» ребенка с нарушениями развития // Культурно-историческая психология. 2006. Том 2. № 3. С. 3–7.
  • 15. Масленников А. Инклюзия в российских музеях и роль государства в повышении доступности музеев для людей с ограниченными возможностями здоровья. Музей. 2021, №4.
  • 16. Махлина С. Т. Язык искусства. Л., 1990. 80 с.
  • 17. Родионова Д.Д., Побожакова А.А. Особенности работы с незрячими и слабовидящими посетителями в музее (опыт музеев Кемеровской области) // Музеи, библиотеки, архивы как центры современных источниковедческих исследований. – Сборник материалов IХ Международных музейных чтений «Современные проблемы музеологии» / Под ред. Е.Ю. Степановой. – Орел. – Издательство Орловского государственного института культуры. – 2019. – С. 151 – 154.
  • 18. Шевлягин А.А. Культурная инклюзия в музее // Вестник Санкт-Петербургского государственного института культуры. 2019. №1 (38). С. 145-149.URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kulturnaya-inklyuziya-v-muzee (дата обращения: 02.08.2022).
  • 19. Щекочихина М (2020) Понимание и реализация инклюзии в российских музеях. The Garage Journal: исследования в области искусства, музеев и культуры, 01: 98-123. DOI: 10.35074/GJ.2020.1.1.008

Библиография


Векслер А.К., Кантор В.З. Формирование инклюзивного музейного пространства для незрячих: тактильные рельефные панно как инструмент презентации орнаментального декора. // Альманах Института коррекционной педагогики. Альманах №50 2022 URL: https://alldef.ru/ru/articles/almanac-50/shaping-inclusive-museum-space-for-visitors-with-visual-impairments-tactile-relief-panels-as-a-mean-of-presenting-ornamental-decor (Дата обращения: 28.03.2024)

©Альманах. ISSN 2312-0304. Все права защищены. Права на материалы охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах.
Альманах
АЛЬМАНАХ

Первое научное издание, специализирующееся на публикации результатов исследований в области коррекционной педагогики и специальной психологии, не имеющее печатного эквивалента, выпускающееся более 20 лет!

Наш сайт использует cookies (куки). Продолжая им пользоваться, вы соглашаетесь на обработку персональных данных в соответствии с политикой конфиденциальности