Додзина О.Б., факультет психологии ОГПУ (Оренбург)
Нарушение возможности активно взаимодействовать со средой, как известно, является одним из основных факторов формирования синдрома детского аутизма. Снижение активности характеризует все стороны психического развития, проявляется на разных уровнях, но в наибольшей степени как сложность произвольной организации ребенка (О.С. Никольская 1985; О.С. Никольская, Е.Р. Баенская, М.М. Либлинг 1997, 2000, 2005). Известно, что эти трудности проявляются очень рано и часто выражаются в слабости, непостоянстве реакции на указание, просьбу или требование.
Изучение реакции аутичных детей в период наиболее выраженных проявлений аутизма на речевую инструкцию взрослого позволяет уточнить особенности этой реакции, которые, видимо, во многом связаны с нарушением активности.
Исследуя возникновение у ребёнка раннего возраста возможности подчинить свои действия речевой инструкции взрослого, Н.М. Щелованов, А.Р. Лурия выявили, что формирование побуждающей функции обращенной речи в норме опережает становление тормозящей (Н.М. Щелованов 1925; А.Р. Лурия 1957). По данным А.Р. Лурия в условиях лабораторного эксперимента чёткую реакцию ребенка на тормозящую инструкцию без особого труда можно получить, начиная с трёхлетнего возраста (А.Р. Лурия 1957).
Известно, что учёту детьми внешних словесных ограничений, способствует развитие их собственной регулирующей функции речи (П.Ф. Лесгафт 1888; А.Р. Лурия 1957; О.К. Тихомиров 1958; В.В. Яковлева 1956; А.В.Запорожец 1960). Лабораторные эксперименты показывают, что собственная речь начинает способствовать регуляции действия только к концу раннего и началу дошкольного возраста. В то же время известно, что в привычной ситуации раньше проявляются формы поведения, которые в эксперименте можно будет выявить позже (А.Р. Лурия 1957).
В нашем исследовании учёта и использования словесных побуждений и ограничений нормально развивающимися детьми до и после лексического взрыва, мы ещё раз подтвердили значимость активной речи в формировании возможности управлять поведением и более успешную регуляцию поведения в знакомой ситуации. Выявлено, что нормально развивающиеся дети до и после «лексического взрыва» в быту адекватно реагируют на подавляющее большинство побуждений и ограничений, представленных в начальном детском словаре О.Е. Громовой (2002). Характерно, что малыши до лексического взрыва, более выражено реагируют на побуждения к действию, чем на ограничения, а дети, уже прошедшие лексический взрыв, не проявляют здесь выраженных предпочтений. Эти данные свидетельствуют, с одной стороны, о высокой активности нормально развивающихся малышей в контактах со средой, а с другой - о постепенном, происходящем под влиянием становления активной речи, формировании умения произвольно модулировать свою активность с помощью ограничений и запретов.
Аналогичное исследование, проведённое на аутичных детях с разной глубиной нарушения аффективного развития (по классификации О.С. Никольской), и сравнение их результатов с данными нормы, во-первых, подтвердило общее отличие аутичных детей от нормы в активности контактов со средой, во-вторых - ее разный уровень для разных групп аутичных детей. В-третьих, у наиболее активных аутичных детей выявлено, что их относительно большая успешность в речевом развитии не оказывает ожидаемого влияния на развитие произвольной организации поведения.
Так, аутичные дети первой группы не только реагируют на крайне малое количество обращений взрослых, но и, в отличие от нормы, родителям этих детей легче приостановить нежелательное действие ребенка, чем побудить его к чему-либо. По нашему мнению это отражает снижение активности, указывает на их значительно большую тормозимость.
В сравнении с этими глубоко аутичными детьми, дети второй группы показывают себя более отзывчивыми на обращение близких. Они реагируют более чем на половину побуждений и ограничений из начального детского словаря нормы, и сами используют четверть этого словаря. Аутичные дети второй группы так же, как малыши после лексического взрыва, не проявляют предпочтений в учёте и самостоятельном использовании побуждений и ограничений действий. Однако, несмотря на внешнее сходство в распределении результатов, мы не можем дать этому факту одну интерпретацию. Если в отсутствии предпочтений у нормально развивающихся детей после лексического взрыва мы видим начало формирования собственно регулирующей функции речи, то говорить о таковой у аутичных детей второй группы было бы преждевременно.
На это указывают и данные бесед с родителями. Близкие нормально развивающихся малышей, прошедших лексический взрыв, считают, что их дети стали более послушными после того, как стали самостоятельно говорить. Родители же аутичных детей второй группы подчёркивают выраженную реакцию детей лишь на привычные побуждения или ограничения. Эти данные указывают, что хотя активность таких детей выше, чем в первой группе, она все же недостаточна для развития гибких отношений со средой, и поведение такого ребенка формируется не отдельной произвольной инструкцией, а привычным стереотипом поведения в целом.
Аутичные дети третьей и четвёртой групп реагируют почти на все побуждения и ограничения из начального детского словаря. У них, как и в норме, выявлено предпочтение побуждений к действиям в сравнении с ограничениями, что свидетельствует об их преимуществе в активности относительно детей первых групп. Аутичные дети третьей и четвёртой групп, как известно, имеют развернутую речь, но так же как норма до лексического взрыва более реагируют на побуждения. Эти данные, с одной стороны, указывают на относительную активность этих детей в контактах с окружающими, но с другой свидетельствуют о выраженной задержке в развитии регулирующей функции речи, которая начинает активно формироваться у нормально развивающихся малышей после лексического взрыва.
